Блины
Прадед мой был мельником. В наследство от своего батюшки он принял небольшую мельницу, а так как парнем он был рукастым, то переоборудовал её так, что обеспечивал мукой не только свою семью, но и несколько окрестных деревень, а излишки поздней осенью продавал в городе. Когда в воздухе повеяло первым холодным дыханием зимы, он запряг лошадь в телегу и, погрузив в нее мешки, отправился в путь.
Лошади легко и непринужденно несли его по лесной дороге в уездный центр, и уже к вечеру мой прадед оказался на месте. Покупателя на товар искать не пришлось, так как местная пекарня давно уже скупала у него муку, но было уже поздно, поэтому парень решил заночевать на постоялом дворе, а утром избавиться от мешков и отправиться обратно.
Посидел немного в местном трактире, выпил чарку, да уже и на боковую собрался, как подходит к нему старуха, седая вся, ртом беззубым шамкает:
— Мельник, дело есть. Посмотри мою мельницу, что-то она не мелет. Я раньше сама чинила, а теперь совсем уж слепа стала.
Голос у неё был подобен треску расколотого полена.
Парень удивился:
— Откуда же ты, старая, знаешь, что я мельник?
— Так ты каждый год сюда приезжаешь. Посмотри, а? Я недалеко тут живу, награжу тебя. Блинов испеку.
Диву дался мельник, с чего это в такую пору бабка блины решила делать.
— Ладно, пошли, — согласился он, — покажешь.
Шли долго, обманула его старуха, дом оказался на самой окраине города, но делать нечего, раз дал слово, то поворачивать обратно уже поздно. Зашли в небольшую избушку, и мой прадед почувствовал тошнотворный запах, которым был пропитан воздух помещения. Бабка затеплила свечку и осветила большой, в рост человека, механизм. Он был похож на приспособление для помола, сбоку у него был огромный ручной ворот, и с трудом верилось, что с ним справлялась эта маленькая старушка. Сверху мельницы чернела воронка, через которое засыпалось зерно. Парню уже становилось невыносимо от окружающего смрада, поэтому он постарался поскорее разобраться с проблемой и вернуться на постоялый двор.
— Давай, бабка, показывай, что там у тебя.
— Да посмотри сам, не вертается.
Действительно, подергав ворот, он убедился, что его заклинило. Мельник открыл внутренности конструкции, и запах стал совсем невыносимым.
— Что ты, бабка, кости тут перемалываешь? — усмехнулся он, прикрывая нос рукой.
В ответ старуха только неразборчиво проворчала.
— А ну-ка, посвети сюда, — он указал в самое нутро.
В тусклом отблески свечи было видно, что зубья поворотного механизма заблокировал какой-то белесый предмет, и парень протиснул руку во внутрь.
— Вот и всё, старая, сейчас заработает твоя меленка, — с этими словами он ловко избавил шестерню от помехи. В руке у него был обломок челюсти. Мой прадед не был уверен, человеку ли принадлежит она или какому-то животному, но усталость, этот жуткий смрад, темнота, и под конец этот обломок кости, всё это так подточило его дух, что ужас прокрался под одежду и сжал внутренности своей холодной лапой, и он рванул со всех ног из избушки, сжимая на груди святой образок.
Мой уважаемый предок не запомнил, как попал обратно в трактир. Помнит только, что мужики отпаивали его самогоном. Чья-то огромная рыжая борода двигалась перед его глазами, иногда наполняя очередную чарку и вливая ее под усы, а сквозь могучие заросли доносился глухой голос:
— Когда она увела тебя, то мы уж думали, что пропал мужик… Это же ведьма. Пошли за тобой… А потом ты выбежал, глаза безумные, и на нас побежал. Вот тут-то мы тебя и взяли. Извини уж, пришлось немного тебя поколотить, чтобы в себя пришел.
Потом ему помогли встать и отвели в комнату, где он и забылся сном.
Слушая эту историю, образованный читатель усмехнется; мол, темный народ, помешанную старуху посчитал ведьмой. А в том, что она в своей меленке перемалывала кости животных или даже людей, то ничего в этом сверхъестественного нет, и всё это только следствие её безумия. Может быть, так оно и было. Но история на этом не закончилась. Поутру парень поднялся и отправился в пекарню, где его уже ждали. Воспоминания о вчерашних событиях, подобные горькому осадку, всё ещё плескались на дне души, поэтому он сбыл поскорее муку и торопился вернуться в деревню.
Дорога из города пролегала как раз недалеко от того места, куда привела его ночью старуха, и мельник заметил, что сквозь кроны деревьев замелькала избушка ведьмы, такая же бесцветная, как окружающий лапник, и поэтому почти слившаяся с ним. Внезапн