Была я на твоём кладбище
Это было не самое приятное время в моей жизни, за многое стыдно, о многом жалею. Муж захотел уехать, а я за ним, как верная жена. Есть выражение: "Нужны мы в Париже, как в бане пассатижи (плоскогубцы)" — и это правда. Ещё какая правда! Так нас там и ждали.
Муж пил и связался с дурной компанией. Я верила, что если бы было у него право на работу, то так бы он себя не вёл. Нам нужны были документы, и я жизнь положила, чтобы их получить. Шли беспросветные годы отказов. Позже поняла, что его асоциально-хамское поведение сыграло не последнюю роль в нашей судьбе. Но появился маячок надежды, меня стали жалеть, не все же прожженные бюрократы, дрогнуло сердце чиновников в одной из сотен организаций и они решили отправить меня на разовое рандеву к одному из лучших адвокатов.
Старый седой адвокат наше дело взял просто так. Один раз он мне сказал: «Молодая, красивая, столько лет мучений, ты бы могла и замуж выйти" — я же на столь подлое замечание ответила весьма резко. Тогда я и услышала: "Жаль тебя, развод небо расколет, земля гореть будет, а бумаги, бумаги я вам сделаю - тебе, видал я твоего мужа". Тут мистики нет, это его многолетний опыт, он людей видел насквозь.
Мало, очень редко звонила я домой, можно не думать, но простить себя не могу. Отец, беря трубку, всегда настоятельно рекомендовал посетить парижские достопримечательности. Особенно настаивал на посещении известных кладбищ, видимо понимая, что это и познавательно, и бесплатно. Постоянно перечислял русских знаменитостей, похороненных на Пер-Лашез и Сен-Женевьев-де-Буа.
Мой отец — типичный представитель советской интеллигенции. Два высших образования и обнищание в годы перестройки. И вот, поехав разносить газеты (пристроилась без документов), я уткнулась в кладбище Пер-Лашез и заглянула, но не как учил отец: по списку, а просто беглый осмотр и всё. Наш последний разговор с отцом был таким: "Была я на твоём кладбище!" — как «отвяжись» и ответ: "Нет, крошечка, на моём кладбище ты ещё не была". Ну, мы с ним посмеялись…
Я знала, что прожила столько лет не покидая территорию государства, что мне уже должны дать документы. Тогда и заживём, долго и счастливо. Адвокат поднял на уши всё и всех, равных ему не было, и ждать оставалось недолго. Я звонила, делилась радостью с мамой. А вот отца застать не могла. Всё на даче да на даче.
Он впал в кому. Зная, как долго я ждала, и что если я узнаю, то рвану домой (а тогда вся проделанная работа будет напрасной), мама взяла на себя труднейшее решение: не говорить мне. Помочь ему нельзя, а потерять то, что дочь ждала так долго — легко, но вернуть — невозможно. Брат был против, но доводы были сильнее, и он смирился.
Помню до малейших деталей, снится мне сон:
Подземный переход, все идут, а я стою. Слева Франция, справа Россия. С одной стороны перехода в метро русские надписи, с другой по-французски. Вдруг один человек обернулся, и я узнала отца. Бросилась к нему и сказала: "Папочка, прости меня, прости за всё" — он как-то устало улыбнулся, и я увидела, что у него синие десны, и они как будто кровоточат, он обнял меня и сказал: "Я прощаю всё, я давно простил, я и не обижался никогда. Я люблю тебя больше всех так сильно, что не мог бы не простить. Я всегда тебя любил, но теперь мне пора. Крошечка, не переживай из-за меня, не надо. Всё, я должен уйти" — и он ушёл.
Я как проснулась, сразу звонить. Мобильника не было, из будки. Дома никого, я брату на мобильник, тот типа недовольный, занят: "Отец на даче, где ему быть-то?" Я сон рассказала, он пообещал его попросить со мной связаться. Не помню, о чём говорили.
Крик разорвал улицы Парижа. Его нет, его давно нет, его давно похоронили без меня.
После я получила свои документы и приехала. Брат, малиново-зелёный, начал свой рассказ:
«Я был против, долго протестовал, это мать с бабкой так решили. Четвёртый день комы, врачи констатируют смерть мозга. Я просил проверить, не покидал палату, но смерть мозга — это смерть мозга. Его отключают от аппаратов, я выхожу в коридор, и ты звонишь. А сон? У него дёсны кровоточили перед смертью и посинели, я чуть не упал там в больнице. Приходил он к тебе, я это сразу понял, попрощаться к тебе приходил».
Долго и счастливо мы с мужем не зажили. Ничего в нём не изменилось, все заверения в том, что было бы, превратились в домашний ад и его уход. Развод расколол небо и землю. Но это не мистика, это предсказание - жизненный опыт адвоката.
"Bon, alors, c'est la vie" — вот как тут говорят, такова жизнь.
Автор Серебряная пуля.