Cinnamon
Можете считать меня чересчур романтичной, даже слащаво-мыслящей, но эта история изложена так, как я её помню, ибо большая её часть творилась у меня на глазах.
Ветер выдохнул мне в лицо запах кедра и моря, камней и солнца. В тени высоких сосен, у Парковой Набережной было развешено с десяток гамаков. Сейчас, в жару почти все пустовали. Но нам нравился сухой жар сосновых иголок, которые как напитанные солнцем камни у берега излучали добродушное тепло – такое же, как под одеялом морозным зимним утром. Он взял мой подбородок тонкими, всегда почему-то прохладными пальцами, заглянул в глаза, улыбнулся, как всегда неуловимо-печально. Я улыбнулась в ответ, и он меня поцеловал. От него пахло как от кедровой хвои – не знаю почему, но меня сводил с ума этот запах. Кажется, солнце начало клониться к закату, когда ему, наконец, удалось от меня оторваться. И нам не нужно было слов. Мы одним взглядом могли рассказать друг другу, чего хотим, обсудить, как прошёл день, куда можно сходить, и где открыли новое кафе. Потом, я даже не помню, как мы оказались у входа в кофейню под открытым небом. Сели за ближайший столик, и заказали угрюмой официантке малиновый щербет – по сути, вода, сахар, лимонный и гранатовый сок, малиновое и клубничное пюре, что были заморожены, а потом взбиты мощным комбайном в нежную крошку. Здесь его готовили в каждом доме, и каждый дом мог похвастаться своим рецептом.
Не успели мы съёсть и половины, как смеясь ввалились в кафе «Эквадорас» - местные этнические кубинцы, неизвестно как заброшенные историей сюда. Часть, сразу кинувшаяся к стойке, начала голосисто обсуждать свой будущий заказ, шумно и весело перекрикиваясь между собой, пока остальные остались в углу налаживать инструменты. Буквально минут через пять они заиграли танго… как много ванили…
***
Никогда не знаешь, где сможешь найти то, что ищешь... Кажется, так говорится в фильмах о Жизненном Пути, Небесах, судьбе и кунг-фу. И говорится на разный лад, на разных языках...
Каждый день кто-то из всех ныне живущих выглядывает в окно, и видит мириады людей, печальных, радостных, угнетённых и сломанных одновременно... А есть Неправильные люди, Нарушенные... кто-то всегда пытается поймать ритм Миллионника…
Это был серый день. Как всегда. Так всю жизнь. Меня сегодня пожалели – выкинули сумку с учебниками из окна всего два раза, и то, только потому, что я оставила последнюю без присмотра. Плохо было, когда мне в кроссовки перед физкультурой насыпали железных опилок. Ничего, и это переживём. Я вроде бы не сильно страшная – большеглазая шатенка, но костлявая и остроносая, постоянно упрекалась Остальными в уродстве, и дурости, но никогда в это не верила. Зачем? Да, у меня не было ни друзей, ни парня. А зачем они мне, когда у меня были Сны...
***
Так мы добежали до самого моря. С востока возвышалась рыжая «Башня-Путник», а чуть севернее и ближе зиял, как уродливая трещина в кирпичной кладке бытия вход в «Розмариновый каньон». Я не спрашивала себя, куда, или зачем мы идём, он просто вёл меня, и мы держались за руки, и я думала, что это всё – сказка, нарисованная чьим-то воображением. Мелкий, желтоватый песок, заросший осокой, был перечёркнут уступчатой, бревенчатой дорожкой ведущей к «Камням Буддийских Мыслителей» – площадке, для наблюдением за луной, раскинувшейся на трёх-четырех метровых валунах песчаника и маленькому пляжу по совместительству. Вдруг дорожка закончилась, и он, сев на последнюю ступеньку притянул меня к себе, посадил радом с собой. Ему очень нравилось перебирать мои волосы, когда я опускала голову ему на колени… как много ванили и корицы…
***
Что-то было не так… Я не сразу осознала, что именно. А зря. Вчера мы написали контрольную по химии. У меня единственной в классе была пятёрка, и остальным это явно не понравилось. Меня слегка побили. Но это было не так страшно – у меня отобрали сумку, и, вывалив её содержимое на пол, стали беззастенчиво в ней ковыряться. Вот, один из моих одноклассников нашёл тетрадку, в которой я записывала Сны. Я кинулась её отбирать. Сны были самой святой частью моей жалкой жизни, и если бы и её кто-то отобрал и порвал стальными челюстями… Но что может сорокакилограммовый скелетик против семидесятикилограммовых парней? Меня отшвырнули к ближайшей парте, и я даже боли не почувствовала – просто провалилось во тьму… Как же мне хотелось, что бы тот парень из сна, созданный воспалённым воображением оказался сейчас рядом… Арни…
Меня разбудил нашатырный спирт и жуткая головная боль. Всё было мутным, а рядом с кушеткой кто-то однозначно стоял. Это оказалась медсестра в школьном травм пункте. Она объяснила, что мои родители уже знают о случившемся, но не смогут приехать ещё недели две-три и меня отвезут в больницу с подозрением на сотрясение. В ногах лежала сумка с учебниками… Стоп. Её же забрали? А кто вернул? Учителя, Наверное. Силясь, я села и заглянула в сумку – там царил идеальный порядок. Нет не учителя. Никто не мог знать, кроме Остальных, куда, как и в каком порядке у меня всегда раскладывались вещи, и знали они это только потому, что сами эту проклятую сумку сотни раз опустошали мощным рывком... но что-то было всё таки не так. Рядом сидел ещё кто-то кроме медсестры.
- Софи, ты меня слышишь? Это Саша, - тихо подрагивая, произнёс знакомый голос. – Ты меня помнишь? Я из параллели. Мы с тобой вместе готовили проект по химии. – Я сказала, что помню. Саша была неким подобием друга - из-за разрозненности параллелей она не могла мне постоянно помогать. Но и зла она никогда мне не причиняла.
- Софи? Ты… у тебя правда есть парень? – так же осторожно и вежливо спросила она. – Просто… полшколы только и говорит о том, как тот чудак раскидал ваших боксёров как кегли, и… заставил их собрать твою сумку и отнёс к врачу… такой симпатяга – высокий брюнет, загар, как будто он всю жизнь жил у моря и глаза как ночное небо, восточные и с длинными ресницами…- послышался мечтательный вздох.
А тут было уже совсем не смешно. Неужели он? Я не придумала ничего лучше, кроме как аккуратно кивнуть, улыбнуться, и уже проваливаясь в сон, через марево головной боли почуять лёгкий запах кедровой хвои.
***
Небеса, были как прожёктором освещёны полной луной, и как мелким бисером расшиты жемчугом звёзд. Ночь на море. Я бродила в тишине по «Парку Четырёх Стихий», и как раз подходила к стихии огня - ступенчатому спуску к очагу из бетона, с отпечатками джинсов и юбок, кедов и туфель на давным-давно застывшем бетоне. Сюда приходили студенты праздновать удачное завершение сессии, сдачу экзаменов и просто хорошее настроение, словами, закусками, выпивкой и гитарой. Очаг был разожжён, но никого не было видно. Я посидела на ступеньках довольно долго, не столько греясь, сколько выжидая. Мне нужно было задать ему столько вопросов, но меня сопровождала только мерцающая сень росистых звёзд, и взявшаяся из ниоткуда тоска – казалось, этот мир, созданный мной почти год назад постепенно умирал, вместе со всеми его обитателями и причудами. Я боялась, что это прощание – со всеми, в том числе и с ним… странно, я помнила, как сидя на запыленном крыльце только что созданного дома мной создавался облик и сознание того, единственного. Он тогда появился сразу же после моего ухода из сна – я заметила краем глаза, как из-за угла кто-то выбежал, очень знакомый, но неизвестный. Следующей ночью он меня уже ждал с букетом кремовых английских роз, и я удивилась тому, как сильно он отличался от изначально задуманного образа. Но он утешал меня, выслушивал. Говорил, что во сне мы всегда рядом, и что я должна быть сильнее духом. Никогда не уставал повторять, что мне не нужно обращать внимание на Остальных, утверждая, что моя судьба, хоть изначально подломленная должна скоро вернуться в своё русло, и главное не сломаться… он говорил, что неважно, что там, за Гранью Сознания, и пока мы любим друг друга, во сне он защитит меня от любой боли, от любой горести, от любого страха.
Только сейчас, вспоминая и по кусочкам восстанавливая время, проведённое в стенах этого древнего изначально города, я понимаю, что жила здесь не с мечтой, а с реальным, где-то живущим человеком, который был выдуман, но неизвестно каким образом стал реальным. Возможно, слишком сильно это было похоже на бред… как много ванили и корицы… и пахнет хвоей…
***
Сегодня день будто кипел изнутри – заканчивался для меня, да и для многих, девятый класс. Двадцать пятое мая. Остальные обходили мою замотанную бинтами голову стороной, по-прежнему опасаясь, что неведомый парень размажет их за меня по стенке. Саша рассказала, что за ту неделю, пока меня не было, он приходил в школу ещё раза четыре, и расспрашивал обо мне – где, мол, живу, в какую больницу положили, и тому подобное. Учителей он открыто опасался, а одноклассники не знали, ни первого, ни второго – отношение ко мне как к грязи стало нормальным очень давно. Сидя в актовом зале, мы с ней обсуждали. В какой колледж будем поступать, и как планируется провести лето. Не сговариваясь, мы с Сашей выбрали Колледж Имени Ломоносова при Государственном Химико-Биологическом Университете, являвшийся частным и строившимся на подобии нашей школы-интерната. Родители обещали вернуться через неделю, а пока я отправлялась жить к родственникам в центр города. Я думаю, Саша стала мне первой за всю жизнь подругой. Просто потому, что видела суть вещей, как и все, кто способен ещё был мыслить и размышлять…
Через час нас официально распустили по домам. Экзамены были сданы мной экстерном ещё месяц назад, поэтому я была абсолютно свободна в передвижениях.
- Софи? - мягкий, до дрожи в коленках знакомый баритон окликнул меня по имени, заставляя обернуться. В тени растущих на пришкольном участке клёнов стоял он, и радостно улыбался, глядя на меня.
- Ты же Софи, правильно? Я Арни… Арновэйн… – я, совершенно ошарашенная стояла столбом, не решаясь поверить в происходящее. Он пошёл ко мне, пряча что-то за спиной. Я двинулась на встречу. И, подойдя на расстояние шага, мы синхронно остановились. Он протянул мне букет кремовых английских роз, искренне радуясь чему-то. Я приняла букет, такой же, кстати, как и тот, что он подарил мне при первой нашей встрече, и с наслаждением кинулась в его объятья. Он ответил на них, и аккуратно прижав меня к себе, заговорил, тихо, чтобы только я и могла слышать.
- Тебе просто нужно было поверить… поверить в то, что твоя судьба, и твои испытания – всего лишь плата за то, что бы мы были вместе
- Всегда? - тихо спросила я, роняя слёзы. За шестнадцать лет моей жизни, это был наверное второй, или третий раз, когда я позволяла себе плакать. – Как во Снах?
- Сны нам больше не нужны… я ВСЕГДА буду рядом. Тебе просто нужно было переклеить судьбу, и я, будучи Ангелом, занимался этим не меньше двух сотен лет, пока ты не позвала меня… а потом… целую жизнь мы с тобой танцевали танго, бродили по городу, и ели щербеты… и сейчас, когда ты сказала моё имя, мы можем прожить с тобой всё это заново, и жить так снова и снова… тебе просто нужно было поверить в свои мечты…
Как много ванили и корицы… почему мы не хотим верить в то, что их в нашей жизни действительно много, какой бы ужасной она ни казалась?.. нужно ведь просто поверить… И мечта, какой бы бредовой она не была, станет реальностью…
Но… В конце концов, никогда не знаешь наверняка, когда ты в последний раз попрощаешься с дорогим тебе человеком. Это рано или поздно случится – так устроена Вселенная.
Кто же знал, что аневризма, возникшая в моём воспалённом мозгу после сотрясения, так быстро наполнится кровью и разорвётся?
Но я знаю, что умерла со счастливой улыбкой – меня не на секунду не покинуло чувство, что всё абсолютно правильно, что всё так и должно быть…
Автор: Nayriva Gatto (Nayorivaar)