Не жадничай
За последний месяц я несколько раз совершал вылазки за грибами. И вот в одном из походиков услышал такую историю…
Лет пять назад Семён (от чьего имени будет повествование), как не раз бывало, забрался далеко на севера́ – щуку с тайменем половить. Жили в одном из далёких северных посёлков его хорошие знакомые, у которых останавливался на недельку. Там же и рыбку пойманную солил. И хоть основной целью поездки была рыбалка, но ружьецо тоже всегда с собой захватывал.
Вот и в этот раз, прежде чем за рыбу взяться, решил первый день посвятить охоте. Знакомый, жаль, заболел только и не смог выступить, как всегда, в роли проводника по своим нахоженым местам. Выделил взамен себя лайку свою.
Рано поутру двинулись в лес, Семён и собачка. Пошли в том направлении, куда знакомый указал, на его охотничьи угодья, чтобы на чужую территорию не залезть (там же у всех свои участки).
Охота пошла, когда отдалились от посёлка километров на десять. Тут и куропатки, и рябчики с тетеревами. Зайцев тоже хватало. К полудню настрелял Семён столько, что еле тащил добычу на себе. А дичь, будто специально, сама чуть не под ноги бросалась. Как тут охотничий инстинкт сдержать?! Вот и лупил направо и налево.
Наконец решил сделать привал, отдохнуть и перекусить. После перекуса, да на солнышке, сморил Семёна сон. Хотел просто полежать, а с непривычки и усталости вырубился на час или больше. Проснулся от того, что капли дождя по лицу запрыгали. Открывает глаза – небо всё в чёрных тучах, лес потемнел, и птички не щебечут. Ко всему прочему и собака куда-то запропастилась. Позвал, посвистел – не отзывается.
Делать нечего, надо укрытие от дождя искать, а потом в обратную дорогу двигаться. Нашёл ёлку разлапистую, заполз под нижние ветки с тяжеленным рюкзаком и ружьём. Сидит, пережидает непогоду. Но дождь только усиливается. А дело уже к вечеру. Ночевать в сыром лесу – перспектива не радужная. Видно, придётся под струями дождя шлёпать обратно. Пока размышлял, увидал, как молодая косуля на полянку выскочила, метрах в десяти всего от ели, под которой он схоронился. Стоит, ушами водит настороженно, но опасность не замечает. Не выдержал Сёма, не смог побороть охотничий азарт, поднял тихонько ствол и выстрелил. С такого расстояния и слепой бы не промахнулся. Вот только как её тащить-то, вместе с остальным грузом, да в намокшей сразу под дождём одежде?
Взвалил косулю на шею, ещё горячую, поверх рюкзака, и собрался в обратный путь. Только вот в какую сторону? Солнца не видать, собаки нету, а компас крутится как укушенный – верно, железняка под ногами много. Побрёл наугад. Не стоять же на месте!
Через три часа ходьбы с непосильной ношей, да по лесным буеракам, совершенно выбился из сил. А тучи только сгустились, дождь усилился, и уже смеркаться стало. Всё-таки сентябрь, темнеет быстро. Значит, никуда не денешься, придётся в лесу ночевать.
Затолкал рюкзак с трофеями, окоченевшую косулю и ружьё под густую ель, а сам за разведение костра взялся. В сырости плохо получалось. Да и дров сухих не сыскать под дождём. Кое-как разгорелся небольшой костерок. На таком не обсушиться, ни еду сготовить. А на лес уже спустилась кромешная тьма. Ближе к полуночи набранный засветло хворост кончился. Не хотелось Семёну в сырости, да ещё и в темноте утра дожидаться. Пошёл снова в чащу на поиски дровишек. Фонариком по кустам светит, но ничего подходящего не попадается. Лес вокруг молодой, чистый, без старых валежин. Нашёл несколько жидких хворостин и уже повернул было обратно, как вдруг его словно током шибануло по всему телу!
Луч фонарика выхватил из темноты поросшее мхом поваленное дерево, а на нём… бабушка сидит! В платке, кофте зелёной на пуговицах и с рюкзаком на плечах. У ног бабульки корзина большая стоит, полнёхонька грибов. К Семёну бабка боком сидела и смотрела куда-то перед собой.
Несколько секунд ошарашенный охотник ни звука не мог из себя выдавить от неожиданности. Потом сглотнул комок в горле и просипел:
- Бабуля, Вы как это тут?..
Бабка медленно повернула в его сторону голову и уставилась на застывшего Семёна. Не произнеся ни слова. Хоть она и сидела в метрах шести от него, глаз её охотник не мог рассмотреть. То ли очень глубоко посаженные, то ли слишком тёмные.
Так смотрели друг на друга с минуту, а затем старуха протянула вперёд руку с вытянутым указательным пальцем и снова приняла первоначальную позу, отвернувшись от начавшего трястись в непонятном мандраже мужика.
Озадаченный молчанием и непонятным поведением лесной старухи, Семён снова открыл было рот:
- Бабушка, пойдём к моему костерку…
Но тут же осёкся, потому что внезапно фонарик погас, и всё вокруг погрузилось в непроглядную мглу. Со стороны бабки по-прежнему не доносилось ни звука.
Семён развернулся и чуть не бегом ринулся в направлении своей стоянки, благо не отошёл от неё слишком далеко. Огонь уже еле тлел, а подброшенные мокрые ветки и вовсе затушили последние искорки. Испустив дымок, костерок угас.
Перепуганный не на шутку встречей с более чем странной ночной грибницей, Сёма заполз под ёлку, притулился у набитого рюкзака, сжав в руках ружьё, и настороженно затих, прислушиваясь к каждому шороху. Всё казалось, что зловещая бабка подбирается исподтишка и вот-вот набросится, улучив удобный момент.
За весь остаток ночи ему удалось кемарнуть коротко пару раз. Да и то, в тревожном полусне опять привиделась молчаливая старуха. Которая всё же выдавила из себя:
- Иди, куда указала. Да но́шу брось. Не жадничай!..
Как рассвело, Семён выбрался из своего убежища и, памятуя слова бабки из сна, вывалил на траву половину добычи из рюкзака. Окаменевшую за ночь косулю тоже брать не решился.
На всякий случай держа ружьё наготове, в утреннем тумане приблизился к поваленному дереву, на котором фонарик высветил ночную путницу. Там никого не было. Семён обошёл место несколько раз кругом, внимательно оглядывая дерево и траву, но никаких следов не обнаружил. Вообще ничего не говорило о том, что здесь всего пару-тройку часов назад сидел человек! Даже трава была не примята. Может, всё это ему просто показалось от усталости и страха?
Сёма восстановил в памяти направление, которое ночью указывала рука бабки, и уже собрался было в путь, как тут краем глаза зацепился за какой-то необычный для такого места предмет, застрявший в коре поваленного ствола. Подковырнул кончиком ножа и вытащил старую зелёную перламутровую пуговицу!
Так не привиделась что ли бабка?!
Сунув пуговицу в карман, Семён двинулся в обратную дорогу. На выпрыгивающих из-под ног зайцев и вспархивающих рябчиков не обращал никакого внимания. Старался идти прямо, чтобы никуда не сворачивать. Точно в том направлении, куда ночью указала старушечья рука. Хотя компас долго ещё крутил непонятные обороты и небо было всё в тучах, Семён уверенно шёл своей дорогой.
Часам к двум пополудни постепенно рассеялись облака, посветлело. На душе сразу стало веселее. А вскоре путник услышал вдалеке выстрелы. Как раз по ходу своего движения. Ускорил шаг и через час уже рассказывал про свои приключения мужикам из посёлка, которые вышли на его поиски. Его хватились ещё вчера, когда собака хозяйская одна вернулась, но на ночь глядя не стали в лес углубляться.
Первым делом сообщил про ночную бабку с грибами. Мужики вытаращили глаза и ничего не понимали. Таких отчаянных старух, которые смогли бы ночью шататься по лесу с полной корзиной грибов, в их посёлке не было. А других населённых пунктов и за сотню вёрст отсюда не сыскать.
Только чуть погодя, уже дома за рюмкой водки, кто-то из стариков вспомнил один случай. Мол, лет тридцать-тридцать пять назад пропала в окрестных лесах одна старушка. Жила она на окраине посёлка, одна. Сразу потому её и не искали. Через несколько дней только ринулись на поиски. Да и нашли не сразу, лишь через неделю-другую. Наткнулся кто-то из охотников случайно. Сидит себе на поваленном дереве – под ногами полная корзина сгнивших грибов, за спиной полный рюкзак с ними же. Охотник окликнул её – не отзывается. Подошёл ближе, видит, мёртвая. И уже давненько. Не упала, потому что рюкзак как опора послужил. Так и сидела покойница несколько дней на своём дереве. То ли сердце прихватило, то ли слишком ноша тяжёлая оказалась.
- Да её на нашем маленьком погосте за околицей и схоронили. Завтра днём сходи, посмотри на могилку. Там и фото есть. Не твоя ли знакомая…
Утром Семён и точно до рыбалки пошёл на погостик. Могил там было не больше двух десятков, так что особо искать не пришлось. С чёрно-белого овала на одном из почерневших железных крестов строго смотрело знакомое лицо. Совсем не такое страшное, как показалось в лесу. И глаза были светлые, не такие, как в ту ночь. На голове белый платочек, на плечах старомодная кофта на пуговицах. Под фото надпись «Агриппина Семёновна Лариошкина».
Семён сунул руку в карман и достал перламутровый зелёный кругляш:
- Спасибо, Агриппина Семёновна! Кто знает, что бы со мной стало, если б не Вы. И слова Ваши запомню – не стану больше почём зря зверьё переводить!
Прикопал зелёную пуговицу под крест и вернулся в посёлок.
С того раза и щук стал брать только крупных, не меньше чем на три с половиной – четыре кило. Всех, что меньше – выпускал обратно догуливать.