Одержимость
«Расскажу тебе свою историю, - Тася посмотрела на меня внимательно, - может быть, ты не поверишь, не знаю, а может, и общаться после этого со мной не захочешь». Не увидев в моем лице ничего, кроме искренней заинтересованности, продолжила:
— В юности я оторва была, не то, что сейчас. Такое вытворяла, сейчас мне даже представить трудно. Надену юбку короткую, колготки в сеточку, каблуки, накрашусь, - ни один парень мимо спокойно пропустить не мог. Свистят, окликают, шуточки отпускают. Мама с тетей рядом идут, а мужиков это не смущает. Все родственники в шоке — это если такое в 17 лет, что дальше-то будет? Крутила-вертела мужиками, как хотела. На кого посмотрю — тот и мой.
Снимали с подружкой комнату, она с парнем встречалась два года.Он души в ней не чаял, она в нем. Все хотела меня с ним познакомить. Я ей говорила: «Не знакомь, не надо».
— Почему?
— Не хочу я знакомиться с твоим парнем и все.
А тут он как-то не дозвонился к ней и решил зайти без предупреждения. Я ему дверь открыла. Он был такой красивый — голубоглазый блондин. Мы посмотрели друг на друга – и все. Больше моя соседка его даже не видела. Мы, правда, недолго встречались, но к ней он не вернулся. Я так и не смогла ей сказать, что это я виновата. Пропал и пропал, делала вид, что ничего про него не знаю. Сейчас бы я так никогда, вот никогда бы не сделала. Мы же жили вместе, ели из одной тарелки, — Тася вздохнула.
— А почему ты это сделала?
— Это не совсем я была. Вернее, не только я.
Тася снова на меня внимательно посмотрела:
— Я никому этого не говорила, это не то, чем делятся. Понимаешь — во мне еще одна сущность была. Так бывает.
— Откуда ты это узнала?
— Мне несколько людей это говорили — те, кто понимает. Да я и сама знала. Такое просто знаешь. Сестра несколько раз просила меня пройти обряд изгнания, но я не хотела. Мне казалось, что мне это ничем не мешает. Наоборот. Я бесстрашная была, заводная. Ничего и никого не боялась. Мне было все нипочем, я могла получить все, что хотела. Я такая себе нравилась.
Пока не произошел один случай, который заставил меня задуматься.
Я собралась с подругой в бар. Вырядилась — все как положено. Каблучищи, юбка еле попу прикрывает, боевая раскраска, и «почесали». Рядом дорогая тачка тормозит — парень свистит, мол, девочки, поехали со мной! Я его послала, недолго думая. Я уже не помню, что я сказала такое, но, наверное, что-то очень обидное. А крутой пацан к такому не привык, и время горячее тогда было — лихие девяностые. Мужики на дорогих машинах без оружия не ездили. Он выскочил в ярости, со стволом в руках и направил его на меня:
— Садись в тачку, сучка!
Я тогда была на волосинку от смерти. Но я никакого страха не чувствовала — только кураж. Я поперла на него, прямо на ствол и готова была ему глаза выцарапать голыми руками. Я не знаю, чем бы это закончилось, у него глаза были бешенные, руки тряслись. Но тут остановилась еще машина, оказалось, это муж моей двоюродной сестры - Сергей, с которым у меня тоже был роман. Он с другом просто проезжал мимо и увидел такую картину. Как меня чуть не стреляют тут. Они выскочили, друг меня схватил, не пускает, Сергей пытается что-то этому мужику объяснить. «Я тебя понимаю, - говорит. - Я бы сам зацепил такую фифу. Твоя проблема, мужик, только в том, что это была она».
Потом они как-то его уговорили, и мы все вместе поехали в бар. Ехать домой я и не подумала — мы же гулять собрались. В баре все выпили, и, каким-то образом, там началась драка. Разнесли полбара, втянули в это побоище всех. В какой-то момент я посмотрела на все со стороны — везде просто месиво. Мужики дерутся, ножи в ход пошли, розочки, девки визжат, мебель перевернута, посуда разбита. А я стою в центре этого хаоса, как будто на островке, меня даже пальцем никто не зацепил, и хохочу. Мне так было весело, я просто умирала от смеха. Вокруг кровь, драка, ужас, а я в восторге. И тут я впервые испугалась. Испугалась себя.
На следующий день я зашла в гости к другу, который меня пытался удержать. Вижу, у него в коридоре свитер висит ручной вязки, а на груди круглая дырка, величиной с кулак. «Ты где это, - спрашиваю, - так свитер порвал?» Он как-то странно на меня посмотрел.
— А ты не помнишь?
— Нет, а почему я должна помнить?
— Так ведь это ты вырвала кусок. Схватила меня за свитер и вырвала, посмотри, как бритвой срезано.
Я не поверила, как я могла это сделать? Это какой силой надо обладать, чтобы вырвать кусок из вязаного свитера?
— Да уж, я тоже в шоке. Специально повесил сюда. Чтобы напоминать себе, как оно... бывает. Прямо напротив сердца дырка.
Тася помолчала. «С Сергеем мы расстались потом, я уехала в город. Он умер через полтора года. Утопился. Я знала, что так будет — я предчувствовала. Я видела его за неделю до этого . Он так обнял меня, как будто прощался навсегда. Он не смог жить без меня, но и вместе мы быть не могли . Когда я была у одной бабки в своем селе, она рассказывала: «Парень у нас недавно утопился. Приходил ко мне несколько раз — черный, страшный, жаловался на жизнь. Молодой здоровый сын растет, жена красавица, все у него есть. А жить, говорит, не хочу. Люблю другую. Он поздно ко мне пришел, ничем не смогла ему помочь. На нем уже была эта печать. Печать смерти».
— Она что, знала о тебе ?
— Нет, не знала . Просто почему-то решила рассказать. Может, почувствовала что-то. Я долго в себя не могла прийти. Я его очень любила. А сестру я ненавидела, хоть она ни в чем не виновата. Думала, она никогда не сможет меня простить, но мы встретились на похоронах, обнялись, заплакали обе. Нам уже некого было делить. После этого я решила пройти обряд.
— А как изгнание происходило? Что ты чувствовала?
— Про сам обряд не буду рассказывать. Не нужно это тебе знать. Только скажу, что это очень больно было и страшно. Как будто кто-то огромный мечется внутри тебя и ищет выход. После этого я изменилась, и изменилось мое окружение. Я другие книги читаю, по-другому на мир смотрю, с другими людьми общаюсь . Вот, с тобой встретились. Я стала другим человеком, и жизнь у меня теперь совсем другая.