"Панацея" из глубинки
На днях один знакомый старик поведал мне весьма занимательную историю. Хочу предупредить, что моя крёстная - известный травматолог, считает, что герой истории не угодил в инвалидное кресло не иначе как чудом. Напомню, что теперь система диагностики куда выше, чем в семидесятых, и убедительно прошу, столкнувшись с подобным, обращаться к врачу.
Всё началось с забора из растений. Строительная бригада, возглавляемая моим товарищем, встала, не имея понятия, как он собирается. Вспомнив о том, что я работала в фирме "Зелёные ограждения", они решили было позвонить мне. Умею ли я устанавливать забор из растений? Умею, сами целый день с таким провозились, я сразу поняла, о чём речь. Друг привёз меня на место "происшествия". Объяснив, как собрать сей замысловатый заборчик, присела и стала ждать, когда меня отвезут домой. Бригадир не заставил себя долго ждать, сев в машину, он посетовал, что старость ему не в радость, что радикулит его доконает, и ни с того ни с сего вдруг припомнил какую-то бабулю как панацею от боли в спине. Вот про панацею я попросила рассказать подробней. Тот удивился: "Неужто не рассказывал?" Уверив его в том, что он мне ни о каких старушенциях не говорил, на обратной дороге я услышала от него весьма занимательное повествование. Расскажу от первого лица, для удобства.
"Я рассказывал, что с детства спортом не занимался, братья мои все чемпионы-богатыри, гордость отцовская, а я с детства хворый был. Что-то со спиной, но врачи не могли поставить диагноз.
Tы же знаешь, человек такая скотина - ко всему привыкает. Ну, и я смирился со временем с ноющей болью в спине: иногда болело сильно, а иногда отпускало, так и жил. Когда в Москве учился, летом напросился в колхоз с остальными. Все мечтали от него отмазаться, а я наоборот мечтал туда попасть. Это казалось каким-то невероятным приключением - поехать на картошку. Хотя мы, если честно, ездили на яблоки. Наши как приехали, так в загул и ушли: вовремя не вставали, работали плохо или вообще не работали, деньги-то не платили. Зато я вкалывал с утра до ночи, и за это сильно уважал меня председатель. Позже ещё один совестливый парень ко мне присоединился, вот вдвоём мы и работали до седьмого пота. Все смеялись над нами - лучше позагорать, платить всё равно не будут, но мы работали. Вот раз и прихватило мне спину, да так сильно, что председатель отвёз меня на рентген, рентген снова ничего не показал. Врачи развели руками, я вернулся и начал чахнуть на глазах. Боль в спине становилась нестерпимой, и я буквально лежал пластом. Председатель переживал за меня всей душой, переселил в свой дом, заботился, вызывал фельдшера, но, кроме растираний водкой и обезболивающих, другого лечения не было, а это не помогало. Я почти перестал есть и чувствовал себя так, будто одной ногой уже в могиле.
Раз председатель подкатил на своём джипе-уазике и начал меня поднимать. Дело было утром в воскресенье. Предупредил, что ехать нам очень далеко, но оно того стоит. По дороге я всё-таки поинтересовался, куда мы едем и открыто ли там в воскресенье? Тут я и услышал, что мы едем к одной замечательной старушке. Дальше председатель поведал про хромого тракториста, и что после визита к той старушке хромать тот перестал, а до того хромал тридцать лет. Поняв, что пожилая женщина - известный врач на пенсии, я поинтересовался её специализацией. Председатель подозрительно поёрзал, долго молчал, потом заявил, что никакой она не врач, может, и вовсе грамоте не обучена. Я завыл, мне и так было больно, а теперь ещё, оказывается, мы едем в никуда. Какая малограмотная старуха? Я уже не мог сдерживаться, я не вынесу этой поездки. Дальше последовал рассказ о каких-то чудесных исцелениях. Я стиснул зубы, терпя адскую боль и ненавидя себя за то, что раньше не спросил, куда мы едем. А председатель всё трындел про хромого тракториста, и звук его голоса удручал меня всё сильней, к тому же мы то и дело подпрыгивали на кочках.
Долго мы искали её деревню, потом её дом и в конце концов подъехали к маленькой избушке, одиноко стоявшей на отшибе. Старушка оказалась настолько древней, что я диву дался: "В чём только душа держится?" Худющая, дряхлая, стояла она у калитки и наблюдала, как председатель вытаскивает меня из машины, и вдруг громоподобным голосом заявила: "Я по воскресеньям не принимаю". Тут взвыл председатель: "Целый день вёз, совсем парень плох, куда мне его обратно? Да ты хоть представляешь, откуда мы? Не уеду я никуда, всё проси, что хочешь - деньги или услугу какую, всё сделаю! Вылечи парня, вылечи..." Бабка начала объяснять, что не может она в воскресенье ничего взять и просить не может, но председатель схватил меня и понёс в дом, не слушая возражений. "Куда его?" - спросил председатель. "На стол, - ответила старуха, - но лечить будешь сам!" Председатель растерялся, но старуха сказала, что делать он должен так, как она скажет: "На живот его переверни, теперь возьми за левую ногу, приподними, опусти. Теперь крепко возьми за правую, подними как можно выше, теперь в сторону её в правую, теперь ещё и ещё правей, стоп! Дёргай! Дёргай что есть силы!" Председатель, державший мою ногу на плече, дёрнул так, что мы оба чуть не упали на пол, но старушка-божий одуванчик схватила меня за шиворот и удержала. Я вскочил и, обложив Михалыча благим матом, побежал к машине. Расхаживая вокруг машины, я думал: "Уеду сегодня. Нет, завтра. Соберу вещи и покину этот сумасшедший дом! Ну ладно - маразм старческий, но каков председатель! Я стоять не могу от боли, а он дёрнул. Нет, вот это уже перебор. Ну, там чудо-отваром бы напоила, якобы, волшебным - ещё куда ни шло". Тут из избы вышел Михалыч со старушкой. Я сел в машину и нахмурился, решил - не буду с ним говорить и вот так молча уеду. Старушка махала руками, как я понял, отказывалась от денег. Когда она захлопнула дверь, Михалыч быстро подбежал, сунул деньги под дверь и побежал к машине. Сразу рванул с места, и мы помчались, подпрыгивая на кочках. Председатель заговорил первым: "Ну, я смотрю, поставила тебя старая на ноги", - и тут я понял, что у меня ничего не болит. Я как будто к жизни вернулся. Попрыгал на сидении, повернулся влево-вправо - здоров!
Михалыч объяснил, что у меня был защемлён какой-то внутренний нерв, который рентген не покажет, только бабушка, которая видела болезни насквозь, могла его вылечить. Ещё, что больше приходить мне не придётся. Пока я там матерился и выбегал, она рассмотрела, что нерв и позвонки встали на место.
Спина у меня больше не болела, и я со своим другом Иваном доработал до конца лета. Осенью всех, кто был в колхозе, построили в институте и, объявив нам с Иваном благодарность, сказали, что колхоз нам двоим, как лучшим работникам, прислал крупную денежную премию. Премия была и правда весомая. Все сильно жалели, что не работали.