Слушай, как они поют
В середине девяностых мне больше года довелось петь в старинном храме, исторически связанном с эпохой Екатерины II. Он пережил перипетии разных времён и был закрыт лишь во время хрущёвской «оттепели». Вторично храм открыли в годы перестройки, после чего реставрация его затянулась и продолжается по сей день.
Раньше эта церковь славилась прекрасными фресками, но активистами-атеистами было сделано всё, чтобы их сбить. Теперь внутренние панели просто оштукатурены и покрашены масляной краской. Я иногда приезжала сюда, хотя и не была постоянной прихожанкой. И вот однажды прислуживавшие в церкви старушки, услышав, как я вместе со всеми пела «Символ веры», стали меня уговаривать хотя бы недолго потрудиться в их хоре, конечно же, без какой-либо оплаты. Хором тот певческий коллектив назвать было трудно. Ведь до меня в нём пели только две пожилые женщины, иногда приезжала ещё одна. После недолгого размышления я согласилась.
Службы главным образом проводились по воскресеньям с девяти и до обеда. В ту пору я работала, и приходилось жертвовать одним из выходных. Сначала было тяжеловато, служб я не знала, распевов и гласов тоже, а во время литургии лишь стояла на клиросе и слушала, как поют другие. Но постепенно втянулась в это дело, и оно мне даже стало нравиться.
Напарницы были моими землячками, а не жительницами того села, где стояла церковь, поэтому туда и обратно мы ездили на автобусе все вместе. Путь этот не слишком далёк. Однако случалось, что автобус не пойдёт или мы в церкви задержимся и на него опоздаем. Вот и приходилось скрашивать время стояния на остановке разговорами.
О многом мы тогда переговорили. Одна из наших певчих, не достигнув ещё пенсионного возраста, вынуждена была пойти на пенсию по инвалидности. Она поведала нам, что оказалась в этой церкви после того, как перенесла тяжёлую болезнь. И теперь не пропускает ни одной воскресной службы.
– Нельзя сказать, что я раньше была неверующей, – рассуждала она. – Ведь я простая работница, поэтому во времена гонений на веру должность потерять не боялась. С мужем мы венчались, детей своих я крестила открыто. Однако когда была здоровой, ходила в храм не больше двух-трёх раз в год. Всё некогда было: то работа, то дом, то огород, то скотина. А когда приспичило, сразу все дела пришлось отложить. Очень боялась операции, но батюшка меня поддержал, сказал, чтобы я верила, и всё у меня тогда будет хорошо. И вот, слава Богу, осталась жива и чувствую себя нормально.
Должна заметить, что через несколько лет инвалидность с этой женщины сняли совсем, после чего она устроилась санитаркой в больницу и стала нарабатывать стаж для увеличения пенсии.
Другая певчая, самая старшая из всей группы, давно нигде не работала. Вся округа приглашала её читать по покойникам Псалтырь. И хотя она прочитывала его от корки до корки, денег с родных усопшего брала лишь на свечи, которые всегда в таких случаях приносила с собой, и – ни рублём больше. То есть делала это, можно сказать, безвозмездно. И никакие, даже очень состоятельные, люди не смогли изменить её принципов.
Звали эту старушку тётя Зина. Она знала о нашей церкви много интересных фактов, поскольку ещё ребёнком в довоенные годы нередко посещала её, несмотря на насмешки одноклассников и ругань матери.
– Незадолго до её закрытия, – рассказала тётя Зина, – при церкви жила девочка-сиротка, больная церебральным параличом. Весь приход за ней ухаживал, она всегда сидела в инвалидной коляске и посещала все службы. Я тоже приезжала, чтобы позаботиться о ней: приготовить, накормить, постирать. Когда батюшку прогнали и церковь закрыли, девочку пришлось отдать в дом инвалидов. А она так плакала, так не хотела уезжать!
– А почему её закрыли-то? – спрашивали мы тётю Зину.
– Местные учителя невзлюбили нашего священника, жалобу на него в район настрочили, что он при встречах с детьми галстуки с них срывает и силой заставляет в церковь идти. Только брехня это всё, не было такого. Однако некоторые из селян под тем заявлением свои подписи поставили. Ну, приехала комиссия – дело известное… Я этим иудам потом выговаривала: что же, мол, вы, окаянные, батюшку-то оклеветали, написали на него невесть что. А они головы свои опустили, сказали, что заставили их. Иначе грозились детей на второй год оставить, характеристики плохие им дать. Вот селяне против совести и пошли.
В ту пору и у меня тоже появилась серьёзная проблема. Вернулся из армии сын, окончивший до этого медицинское училище, а денег на его дальнейше
е образование не было. Тётя Зина посоветовала обратиться с молитвой к Казанской (ведь наш храм был построен в честь этой иконы), попросить Её от всей души помочь. Признаться, я очень сомневалась в успехе такой молитвы. Проси – не проси, а деньги с неба не посыплются. Но всё же послушалась старушку. К моему большому удивлению, молитва была услышана, и сын в том же году поступил в медицинский. В районе началась предвыборная кампания, и администрация приняла решение: направить группу перспективных молодых фельдшеров и медсестёр для дальнейшего их обучения, выделив на это деньги из бюджета.
Третья наша певчая до выхода на пенсию считалась профсоюзной активисткой на заводе. Всегда участвовала в художественной самодеятельности, продолжительное время пела в хоре современной песни. Нрав у неё был весёлый, искромётный, и сама она всегда была на виду. Даже смерть дочери, умершей в детском возрасте от белокровия, ненадолго вывела её из колеи. Эта девочка ходила со мной в одну детсадовскую группу, и я помню, как её хоронили. Вместе с ней в гробу лежала большая кукла.
Никто не предполагал, что такое же горе постигнет эту женщину в другой раз. Весь посёлок был в шоке, когда узнал, что она потеряла взрослого сына. Внезапно он заболел менингитом, и врачам не удалось его спасти. После этого бедная мать заметно сдала: почернела лицом, похудела и долгое время походила на тень. Лишь года через два она отважилась петь в церковном хоре, и это стало для неё спасением.
Постепенно её жизнь наладилась. Но спустя годы беда посетила её семью в третий раз. Вырос любимый внук и однажды, управляя мотоциклом, попал в страшную аварию. Долго лежал в реанимации в очень тяжёлом состоянии, врачи не давали никаких гарантий. Мы все молились в церкви за его здоровье соборно. И всё же кризис миновал – находившийся на грани между жизнью и смертью молодой человек вновь вернулся к жизни. Как же мы все радовались за него и его бабушку!
К счастью, всё потом обошлось без серьёзных последствий. Внук нашей певчей опять стал совершенно здоровым человеком, окончил вуз, по-прежнему увлекается техникой, работает в ремонтных мастерских. Врачи назвали это чудом.
Наверное, это и впрямь чудо, совершённое не без помощи Царицы Небесной, нашей скорой Заступницы.
Источник
Из письма Зои Бондарцевой, Московская область.