Туман
Война. Война она страшна, противна и жутка. И часто бывает на войне то, что не может объяснить ни солдат, ни офицер, ни инженер, ни академик.
Эту историю мне рассказал один ветеран Великой Отечественной, прошедший всю войну, гвардии - полковник, друг моего деда. Буду рассказывать от его лица.
После окончания военного училища и присвоения звания лейтенанта, командование распределило меня в пехотный полк в каком то захудалом белорусском городке. Прибыл я туда в мае 41го, меня назначили командиром взвода и началось: молодое пополнение выучить, вымуштровать; бумаги об строевой, боевой, политической подготовки взвода предоставить, отличников похвалить, отстающих подтянуть, дембелей уволить. Да еще и перевооружение армии шло полным ходом! В общем служба. Ах да. Забыл напомнить, что в полку служили парни всех национальностей всего необъятного Союза: были прибалты, белорусы, русские, украинцы, татары, буряты, якуты, таджики, киргизы в общем все, был даже один эвенк и удэгеец. Но больше всех мне запомнился один улыбчивый осетин по имени Темуркан или просто Темур. Статный, высокий, волос кудрявый и черный, как смоль. Был большой любитель женщин, а женщины отвечали ему взаимностью. Да его вообще все любили, невозможно было не любить этого доброго, позитивного и веселого горца, со смешным горским акцентом. Но была у него одна странность, бывало, он даже во время разговора мог резко замолчать, при этом держась за свой оберег на шее ( какой то камушек привязанный к веревочке через шею ), несколько секунд так постоять, а потом, как ни в чем не бывало, продолжить разговор. Заметив эту его особенность, я его как то спросил:
- Темуркан, а что за камушек у тебя на шее и почему ты часто за него держишься и будто молишься?
- А нэ пэрэживай, товариш камандыр, это обэрэг от бабки моэй! Она мнэ его эще пацаном дала :"На, мол, Тэмуркан, носи и нэ снимай и тогда живой будешь всегда, друзья тваи живие будут, жена будет живой, дети живой будут! Вэдь он магычэский! Духи в нем живут! Вспоминай бабушку, приложив руку к обэрэгу!" Вот и благодарю бабушку,что живой и вэселый!
- Ладно, кудрявая твоя башка, носи, но на людях больше не благодари бабушку свою, особенно на виду у политрука, увидит - отберет! Понял?
- Так точно, товариш камандыр!, - улыбнувшись своей белозубой улыбкой и приложив руку к пилотке, ответил Темур.
22 июня 41го. Утро. Спал, как убитый. Разбудил меня дикий стук в дверь в мою комнату.
- Товарищ лейтенант, Вам срочно прибыть в распоряжение полка!!! - чуть ли не проорал вестовой.
- Ты чего орешь, всех пребудешь, стервец!
- Война!!! Товарищ лейтенант, Война!!!!
Я выбежал на улицу, на ходу одевая гимнастерку и застегивая ремень. Меня ждал грузовик, в кузове которого уже сидели многие из наших громко и взволновано обсуждая это печальное известие.
Немец вышел на наши позиции 26 июня днем. Завязался страшный бой до самых потемок, мы смогли остановить противника на подступах к нашим окопам, подбили 2 танка и один бронетранспортер. Потеряли много бойцов, 3 из 4 наших пушечек сорокопяток уничтожил враг, боекомплекта не хватало, ждали подвоза, но его все не было( как оказалось позже, машины с боезапасом разбомбили немецкие штурмовики ). Раненых отправили в тыл. Утром немец опять атаковал. Держались как могли, но, когда появилось 3 танка противника, я, честно говоря трухнул. Думал все! Хана! На последней пушечке кончились снаряды, гранат нет. Но тут один немецкий танк громко и странно загудел движком, дал черный дым и заглох, немецкие танки начали поворачивать куда то в право. И тут мы увидели как из леса на полной скорости просто вылетают 2 наших танка БТ-7 и начинают просто разбирать на винтики немцев. Один наш танк вдруг как то дернулся в сторону, закрутился на месте и загорелся. Подбили! Но другой все еще кружил и давил немцем пулеметом, гусеницами. Подбил еще один немецкий танк. Мы видя, что нужно помочь танкистам, под громогласное "Ура!" побежали в атаку. Немец увидев, что нас ничем не остановить решил отступить. Это была наша первая победа!
К вечеру приехал на коне вестовой из штаба армии и передал приказ на отход в тыл, соединиться там с другими частями и держать оборону города N.
Шли 2 дня пару раз вступали в бой с передовыми мотострелками немцев, укрывались в грязи и лесах от авиации противника. А идти только по дороге, ведь у нас раненные в повозках да грузовиках.
После кровопролитный и жестких боев, обороняя город N, командование приняло решение оставить этот населенный пункт и отступать дальше. Приказ то приказом, но пройдя километров 15 на восток, наткнулись на немцев. Не пробиться. Патронов мало, людей почти не осталось. Вправо, влево везде враг. Окружение!!! Твою же мать!!! Связи нет, помощи не запросить! Придется своими силами прорываться, пытались трижды в трех направлениях. Никак! Немец плотно засел, пулеметами косит нас, да и минометы у него имеются. Остается одно: окапываться и сражаться до последнего!
Немец не наступал, так постреливал от делать нечего по нам из минометов, но в атаку не шел, а мы ждали уже сутки. Хотя, что ему эти жалкие 70 человек: оборванные, грязные, израненные и голодные 70 бойцов.
Ночью я заметил, что мой пулеметчик почему то стоит в полный рост и смотрит в сторону немца на восток. Как то спокойно стоит, ровно дышит и прижал руку к груди. Подойдя, поближе, я увидел, что у него шевялятся губы, как будто он что то говорит или молится.
- Темур!!! Ты чего вылез то, кудрявая твоя башка!!! А ну ка в лягай за пулемет!!! А вдруг фриц попрет! А ты тут как кол встал!!!!
- Аааа, таварыщ камандыр! Здравыя жэлаю! Да нэ пойдет нэмец на нас!!! А ми скоро уйдем!!!
- Куда?
- Туда! - сказал Темур указывая на позиции немцев на востоке, - там ых скоро нэ будэт. Там ых скоро всэх убьют!
- И кто же там их убьет? Бабушка твоя что ли? Ты в своем уме, красноармеец??!!!!
- Ай! Зачэм ты так, камандыр? Зачем бабушка обижаешь? Нэхорошо! Тот, кто в тумане нэмца убьет, - как то тихи и заговорщицки произнес Темуркан.
- А кто в тумане то? - невольно подражая интонации бойца спросил я.
- АРТАУЫЗ!!!! - резко повернулся и громко сказал мне в прямо в лицо Темур, отчего я вздрогнул и отпрянул от горца, лицо, которого на мгновение мне показалось очень страшным и зловещим. Если бы я не был коммунистом, то я бы перекрестился раз тридцать!
- А кто этот Артауыз?
- Злой дух.
- И зачем ему нам помогать? он же злой. - не понимая зачем вообще я разговариваю о подобной ерунде, спросил я.
- Он палучит много кровы. Он палучмт мэня.
- А зачем ему ты? Там немцев человек 200. Ему мало? - все еще недоумевая от бессмысленности такой ерунды, продолжал я.
- Он жадный, эму всэгда мало, но что би он сдэлал, что хочэшь ты, эму нужна твой кров и жизнь. Жизнь асэтына.
- Да ну тебя, Темур! Страшилки мне тут рассказываешь. И без тебя жути хватает. - махнув рукой, произнес я и отправился проверять остальные посты, оставив стящего в полный рост, видимо съехавшего с катушек, горца.
На позиции немцев наползал предрассветный туман. Вроде туман как туман, но что то меня в нем насторожило. Во-первых он был очень густой, а во-вторых дергался он рывкам или скачками и был непроглядный и плотный, как дым. Послышался душераздирающий крик, потом еще и еще и еще! Беспорядочная и какая то быстро заканчивающаяся стрельба у немцев. Они кричали! Нет, визжали!!!! Орали!!!! Ревели!!! Я и бойцы замерли в жутком оцепенении! Никто из нас не слышал подобного никогда! В тумане через бинокль я видел мечущиеся силуэты людей, на которых набрасывался ТУМАН, окутывал, а потом жуткий, душераздирающий крик. Так наверное души грешников кричат в аду. Многие бойцы украдкой крестились и читали молитвы. Пара красноармейцев, которые и танков не боялись, пытались даже бежать. Жуть! Ужас! Сама смерть ходила у немцев! Через несколько минут крики и редкая стрельба стихла. И наступила тишина, а туман все еще метался, из стороны в сторону, как будто ища кого-то.
Я выбрал двух крепких бойцов и отправил на разведку. Им было до жути страшно, но все таки пошли. Через полчаса они вернулись. С пленным немцем. Немец был весь грязи , оборванный и окровавленный. Глаза были глазами сумасшедшего. Он что-то говорил без умолку, но никто немецкого не знал, а он все говорил и говорил. Его подвели ко мне, я еще со школы что-то помнил по-немецки. Он упал передо мной на колени и что то начал быстро говорить. Из всего произнесенного я понял только "der Satan" - сатана. Немец плакал, потом кричал, потом пытался убежать, потом опять плакал. А потом резко вскочил и начал подбегать к бойцам и кричать им в лицо "der Satan!!! der Satan!!! der Satan!!!". Подбежал ко мне схватил меня за грудки выкрикнул "der Satan". Выхватил мой пистолет и застрелился. Все были даже не в шоке, а в ужасе.
- Товрищ лейтенант! Товарищ лейтенант! - я аж подпрыгнул от неожиданности, - Смотрите!
Я посмотрел в сторону указанную мне бойцом и увидел, как один из моих солдат идет в полный рост в густой туман. Я приник к биноклю. "С@ка, Темуркан! Что ж ты творишь?!!!"
- Стой!!! Темуркан, стой!!! Это приказ!!!
- Нэт, камандыр, нэльзя! Я должэн эму заплатыт! - Темур вытащил нож и переререзал вены на левой руке, - Уходите и будитэ жит, друзья! - произнес горец, улыбнулся своей лучезарной улыбкой и зашел в туман.
Туман тотчас дернулся в сторону красноармейца и начал над ним сгущаться, мне даже показалось, что он приобрел форму какого то существа похожего на человека, но только очень большого, величиною с дом. Объяв Темуркана туман вдруг закрутился и завертелся, а через пару секунд начал таять и уносится слабым ветерком уже как обычный утренний туман.
Проходя через позиции немцев, я в первый раз в жизни перекрестился. Всюду были обезображенные тела немцев, везде лежали оторванные конечности, у многих внутренности были вывалены наружу или раскиданы по окрестности, кто-то лежал с вырванными глазами, у кого то руки и ноги были вывернуты так, как будто их крутил некто очень сильный, у некоторых вспороты грудные клетки, так, что ребра торчали наружу. Крови было столько, что грязь была красного цвета, а нам было противно идти по ней. Натыкались на тела проткнутые минометом!!! Встречали тех, кому винтовкой насквозь пробило тело. Не пулей и не штыком, а самой винтовкой! Видели чуть ли не разрезанные на несколько частей тела, опутанные страшной силой проводами или ремнями. Меня и еще многих бойцов рвало от увиденного.
Тело Темуркана мы нашли сразу. Он лежал с перерезанными венами на руке у немецки позиций, бледный, холодный и без капли крови. Но с улыбкой на лице и открытыми глазами, смотрящими в небо.
- Спасибо, друг! - произнес я, закрывая осетину глаза.